— Ты пожалеешь о том, что сделал со мной, Кайрен! Я еще увижу мертвым тебя и ту ведьму, на которой ты женился!

— Он безумен, — объявила Фортейн. — Между нами ничего не было. Теперь он женатый человек, я замужняя женщина, а он никак не может успокоиться.

— Ты была его первой любовью, милая, — пояснил Кайрен. — И как ни странно, я не могу его осуждать. Как может мужчина жениться, любя тебя? Не понимаю.

Фортейн счастливо улыбнулась мужу.

— Я так люблю тебя, — тихо призналась она. Жасмин и Джеймс нежно переглянулись, но Адам и Дункан закатили глаза и презрительно фыркнули. Услышав это, сестра мгновенно повернулась.

— В один прекрасный день и с вами будет то же самое, парни, — предрекла она.

— Никогда! — поклялся Адам. — Терпеть не могу девчонок.

— Полюбишь, — усмехнулся отец, — и, боюсь, долго ждать не придется.

— И выставлю себя дураком, как Уильям Девере? Ни за что! — уничтожающе отрезал Адам, но тут же извинился перед зятем:

— Прошу прощения, Кайрен. Конечно, он твой брат, но…

Кайрен улыбнулся мальчику.

— Я не обижаюсь, Адам Лесли. Он в самом деле недоумок.

— Бедный Уильям, — посочувствовала Жасмин.

Однако Уильям Девере не нуждался в участии герцогини. Исполненный праведного гнева, он вернулся в Меллоу-Корт с намерением позаботиться о том, чтобы Кайрен и Фортейн были наказаны по заслугам за нанесенное ему жестокое оскорбление. Мать и жена безоговорочно его поддержали, ибо Эмили Энн Девере, как и ее свекровь, ненавидела католиков.

— Их следует убрать из Лиснаски раз и навсегда, — заявила она мужу. — Должен же твой отец понять: эти люди — смертельная опасность для всех нас.

— Я поговорю с ним, — пообещал Уильям, но когда пришел к отцу, тот в ужасе отшатнулся.

— О чем ты толкуешь? Как это — выгнать католиков из Лиснаски? — рассердился он. — Ты спятил? И без того мир между протестантами и католиками держится на волоске. Куда пойдут люди, жившие здесь много веков?

— Католики ввергнут нас в ад, отец, — убеждал Уильям. — Детям нашим грозит погибель души.

Отец пренебрежительно отмахнулся. Он сыт по горло женушкой, сыном, невесткой с их фарисейством и двуличием! Он стал протестантом, чтобы получить руку и состояние Джейн, но никогда не преследовал соседей-католиков.

Пробегавший мимо слуга услышал спор между отцом и сыном и рассказал обо всем своему дружку, чья милашка горничная подслушала подобную беседу между леди Девере и молодой хозяйкой. По Лиснаски поползли сплетни. Жившие до сих пор в мире соседи начали с подозрением поглядывать друг на друга.

Отец Брендан, католический священник Лиснаски, произносил горячие проповеди против тех, кто явился в Ольстер с намерением захватить власть, и ни во что не ставил ирландское наследие с его чудесными мифами, легендами и богатой историей, называя местное население варварами и папистами, которым следует преподать достойный урок. Преподобный Дандас, со своей стороны, провозглашал протестантскую веру единственно истинной и требовал насильно вернуть заблудших на праведный путь или уничтожить. Молиться и отправлять службы по католическим обрядам считалось предательством.

Как-то вечером, когда Шейн Девере, сидя в доме любовницы, спокойно пил виски, с улицы донеслись истерические вопли. Поднявшись со своего места у очага, он открыл дверь и выглянул наружу. К полному его потрясению, оказалось, что в деревне горят костры и раздаются воинственные крики.

— Пожалуй, пойду посмотрю, что случилось, — решил он. — Запрись, Молли, и никому, кроме меня, не открывай. Я скоро вернусь.

Молли, как было приказано, задвинула засов и, позвав дочерей, велела им сидеть в гостиной вместе со служанкой Бидди.

— В деревне какие-то беспорядки, — пояснила она. — Отец пошел узнать, в чем дело.

— Вот оно — то, что назревало целую неделю, — мрачно пробормотала Бидди.

— Что ты слышала? — осведомилась хозяйка.

— Не больше, чем вы, но могу сказать, что молодой Уильям Девере мутит воду и подбивает протестантов. Твердит, что в нас все зло и, если мы уберемся из Лиснаски, здесь настанет рай на земле. И есть немало таких, кто его слушает.

— Грязные отступники! Чтобы им в аду сгореть! — злобно прошипела Мэв. — Жаль, что я не мужчина, иначе боролась бы за истинную веру.

— Не будь дурочкой, — нетерпеливо бросила мать.

— Уильям мстит за то, что брат женился на леди Фортейн. Он мечтает заполучить Магуайр-Форд.

— Но Кайрену поместье не достанется. Неужели Уильям этого не знает? — удивилась Эйн.

— Знает, как и его жадная мать, но не хочет верить, — вздохнула Молли.

Крики приближались, и женщины в страхе сгрудились у камина. Бидди молча встала и задернула занавески. Она успела увидеть темные мужские фигуры, окружавшие дом, но ничего не сказала, только направилась к входной двери и подперла ее тяжелым бревном, потом проделала то же самое с дверью черного хода. Молли молча наблюдала за старой служанкой, время от времени бросая на нее вопросительные взгляды, но Бидди только качала седой головой.

В щели начал проникать запах гари, однако Молли не волновалась, поскольку дом был возведен из кирпича и крыт черепицей. Тревожилась она только о Шейне. Куда он подевался? Что с ним случилось?

Она посмотрела на обнявшихся, непривычно притихших дочерей. Даже обычно говорливая Мэв помалкивала.

Внезапно раздался оглушительный грохот. В дверь колотили что было сил. Бидди спряталась в тени, а Молли предостерегающе поднесла палец к губам, призывая дочерей сохранять спокойствие.

Но тут стекло в окне разлетелось, и женщины в страхе завизжали, когда занавески раздвинулись и в комнату впрыгнул незнакомец. Угрюмо оглядев несчастных, он направился к двери и впустил орду воющих мужчин. Они столпились в гостиной, и Молли узрела ближайших соседей. Перепуганные девушки всхлипывали.

— Как вы смеете врываться в мой дом? — рассердилась Молли. — И что все это значит? Роберт Морган! Джеймс Каррен! Я вас узнала! Как вам не стыдно?

Мужчины стыдливо отвели глаза, но не сдвинулись с места. Остальные неловко переминались.

— Ну и наглая шлюха! — ухмыльнулся Уильям Девере, пробираясь через расступавшуюся толпу. — Католическая тварь моего папаши, воображающая, что может здесь хозяйничать! Не выйдет, потаскуха! Больше тебе это не удастся!

Подняв пистолет, Уильям спустил курок. Пуля попала в сердце, убив бедняжку на месте.

Мэв с воплем бросилась к матери.

— Протестантский дьявол! — охнула она. — Как ты мог? Я расскажу отцу, что ты натворил! Надеюсь, он сам прикончит тебя!

Всхлипывая, она прижимала голову Молли к груди. Уильям преспокойно достал второй пистолет и прострелил сестре голову. Тело Мэв судорожно дернулось и упало на труп матери. Ледяной взгляд обратился на Эйн, съежившуюся в углу у камина. Нечестивый свет зажегся в глазах Уильяма.